О, вопреки судьбе: божественный избыток,
пенящийся и в парках, и в садах, –
или мужами каменно, открыто
повисший у подъездов на домах!

Иль медью колокольного трезвона
пустые обличающий дела.
Или одна, в Карнаке, та колонна,
что вечный храм почти пережила.

Теперь всё это рушится поспешно,
и плоский желтый день слепит небрежно
прожекторами ночь, и глушит, и гнетет.

Но бред рассеется, и в воздухе незримо
извечным замыслом уже неразрушимым
восстанет всё. Ничто не пропадет.

Перевод: Карен Свасьян